Это, пожалуй, самая важный труд в неореакционном дискурсе примерно с 2013 года. Автор spandrell, кстати, живет в Китае и владеет китайским, поэтому его комменты о Китае тоже достаточно интересные.

Переводчик – Skomorokh. Оригинал на закрытом форуме, но он дал согласие на публичное размещение. Я текст немного подредактировал.

– АК

***

Этот текст представляет из себя перевод серии постов, опубликованных в блоге https://bloodyshovel.wordpress.com. Посты посвящены левому движению: его истокам и причинам успеха. Очевидно, что Русский Национализм — национализм Самого Большого Белого Народа является правым движением, а Левые — его естественными врагами. Высказываемые в тексте утверждения могут показаться спорными (особенно касающиеся истории России), но, на мой взгляд, они достаточно хорошо согласуются с реальностью и заслуживают ознакомления.

Ссылки на оригинальные посты:

1. Биологический ленинизм
2. Биоленинизм, шаг первый
3. Ленинизм и биоленинизм

– Skomorokh

***

Биоленинизм

spandrell

Биологический ленинизм

Прошло 100 лет со времен Русской Революции, зарождения Советского Союза, Ленина и Большевиков, Ленинизма. Целый век, но можно понять, насколько все эти вещи актуальны, взглянув на современную прессу. Люди все еще восхваляют или проклинают революцию, как будто она все еще важна, как будто она больше, чем просто история. Как будто сегодняшние левые и правые имеют хоть что-то общее с левыми и правыми времен Ленина.

Я не буду восхвалять Ленина: он был злодеем. Но великие люди часто были злодеями. Мне не интересен Ленин как человек, но мне очень интересен Ленинизм. Ленин мертв (Хотя и не погребен, интересно, чего ждет Путин?), но Ленинизм очень даже жив. Западная пресса только сейчас поняла, что Китай, вторая по силе сверхдержава, угрожающая через несколько лет стать первой — Ленинистское государство. Понадобилось 5 лет ежедневных криков Си Цзиньпина об ортодоксальном Ленинизме Коммунистической Партии Китая, чтобы люди это поняли. Теперь Запад напуган.

Напуган, потому что Ленинизм — эффективен. Да, Советский Союз распался в 1991, но продержаться 74 года — немалое достижение. Так или иначе, само основание Советского Союза было сверхчеловеческой задачей. Это было поразительно, и вся западная интеллигенция была очарована несколько десятилетий. Читатели моего блога могут не осознавать, насколько Марксизм был популярен. Он и сейчас популярен. Марксизм больше чем на век полностью захватил интеллектуалов всего мира. Это все еще официальная идеология Китая, которую учат в школах. На западе он все еще с нами, приняв форму Культурного Марксизма.

Правые любят рассуждать, почему интеллектуалы ненавидят капитализм. У Рейгана про это было много шуток. Как обычно, у правых хорошо получается шутить, но они никогда не понимали саму проблему. Поэтому они проиграли и продолжают проигрывать: мы получили гей-браки и черных трансгендеров, баллотирующихся на государственные должности.

Чтобы понять Марксизм необходимо понять мир, в которым жил Маркс — мир Либеральных Революций. Европа прошла долгий путь: феодализм, абсолютизм, рождение современного государства, несколько либеральных революций — от Французской до революций 1848 года. Общая черта всех этих событий — возвышение бюрократии. Феодализм — это очень естественная форма государства. Это иерархия наступающей армии, перенесенная в мирное время. Так начал Китай, в 1046 году до Р. Х. Германские племена, покорившие Западный Рим, правили так же. Король войны становился королем мира. Генералы — судьями. Полковники — графами. Все получают кусок земли, набор правил и присягают феодалу.

Эта система хорошо справляется с поддержанием лояльности. Не идеально, конечно: со сменой поколений связи между армейскими друзьями ослабевают. Но работало все равно достаточно неплохо. Феодализм в Китае и Европе продержался около 1000 лет. Но проблема феодализма в том, что очень сложно чего-то добиться. Сложно поднять налоги, сложно что-то построить. Все ревностно защищали унаследованный статус и не терпели даже малейших изменений. Затем пришла Османская Империя и уничтожила в Битве при Мохаче невероятно свободное и децентрализованное Венгерское Королевство.

Государство, как и любая организация, хочет добиваться поставленных задач — даже больше чем любая организация. Оно хочет расти, увеличивать свою власть и влияние. Так феодализм привел к абсолютизму, а абсолютизм — к либерализму. Либеральные государства были сильны: в их распоряжении была армия бюрократов и гигантская прибыль с налогов, о которой феодальные государства не могли и мечтать. Они были эффективны, но беспорядочны. Феодализм прекрасно обеспечивал лояльность. Либерализм с этим справлялся ужасно. Но лояльность очень важна: фундаментальная проблема политики — это различие между другом и врагом, как заметил Карл Шмитт. Друг — это тот, кто лоялен.

19 век, уничтоживший Ancien Régime в Европе был золотым веком экономики и науки, но веком хаоса в политике. Революции каждое десятилетие, государства, проживающие только несколько месяцев, ежедневные политические скандалы. Выборы были жестоким и хаотичным событием. Если что-то и было достигнуто, то только потому, что политический хаос проложил дорогу экономической свободе: достижения принадлежали частному сектору. Было достигнуто многое, но это не было по нраву интеллектуалам. Интеллектуалы — это всегда запасные отряды бюрократии. Они хотят, что задачи решало государство.

Смотря на научный прогресс последних веков, у интеллектуалов 18-19-ых столетий разбегались глаза — столько всего можно было добиться. Социальная инженерия, планы построения Утопии — все это теперь казалось осуществимым. Но интеллектуалы не могли это провернуть: мешала политика. Политики и бюрократы не были достаточно лояльны. Бесконечная борьба между бесконечным количеством фракций делала любую реальную реформу невозможной.

Пока не пришел Ленинизм. Сегодня этот термин используется неправильно. Ленин действительно основал Коммунистическую Партию Советского Союза. Но Ленин умер в 1924 году, и Советский Союз был тогда все еще погружен в хаос. Сталин — генеральный секретарь КПСС с 1922 года перестроил Партию и стабилизировал Советское государство. Сталинизм часто используется для обозначения жестоких чисток и предвзятого правосудия, но этот термин правильнее использовать для того, что сегодня называют Ленинизмом: структуру управления однопартийных коммунистических режимов.

Говорите, что хотите о Советском Союзе, но Партия была лояльна, и она решала поставленные задачи. Каждую сумасшедшую и глупую задачу, одобренную Политбюро. Для построения такой системы потребовалось много времени, Сталину пришлось убить много людей. Но Партия работала не только благодаря террору и жестокости, у нее была система. Работающая система. Эта система до сих пор работает в Китае. Китай решает поставленные задачи, решает их быстро и дешево. Китай построил самую большую систему скоростных железных дорог в мире, за время, которое понадобилось, чтобы прорыть единственный тоннель в Бостоне. И потратил на это не сильно больше денег. Это не совпадение — это Ленинизм в действии.

У всех стран есть правящий класс. То, что называется “лояльность” можно также назвать “Асабия” — сплоченность правящего класса, его способность кооперироваться и обеспечивать стабильность структуры управления. Феодализм этого добился: правящим классом была знать, которая сформировала общество, отделенное от крестьян, и следила за тем, чтобы их власть никем не оспаривалась. Просвещенные либералы уничтожили этот мир, получив на порядок менее сплоченный и упорядоченный правящий класс. Возможно, вы — либертарианец, и думаете, что это хорошо. Такая точка зрения имеет право на существование. Но любая организация борется с энтропией и хочет обеспечить свою стабильность и воспроизводство. Исторически либерализм показал себя неспособным справиться этой задачей. Ленинизм стал первым решением этой проблемы.

Ленинизм — это прикладной социализм. Социализм был популярен до Ленинизма, Марксизм популярен и сейчас, причем не только благодаря покровительству Советского Союза. Социализм работает через взламывание Модуля Социального Исчисления, который у нас у всех есть в мозгах. Люди глубоко озабочены статусом. Статус определяет человеческое поведение. Все стараются получить более высокий статус и боятся его потерять. Социализм продает эгалитаризм. Он говорит людям с низким статусом, что они могут получить более высокий. Индустриальная Революция заставила миллионы крестьян переехать в города, и они чувствовали, что за счет этого потеряли в статусе. Экономисты скажут, что качество жизни рабочих на самом деле повысилось (согласно некоторым метрикам). Может быть, но рабочие так не думали, и они не были этим довольны.

Социалисты пришли и сказали им, что у них есть план как повысить их статус. Сильно повысить. Это был успех. Христианство тоже говорило униженным, что они морально выше богачей, что они попадут в рай, а богачи — нет. Но это не трансформировалось в реальное повышение статуса. Социализм обещал что-то реальное, и поэтому был успешен. Все еще успешен. Это был наркотик. Мгновенный шах и мат.

Социализм работает не только потому, что обещает более высокий статус многим людям. Это наркотик, потому что глубоко в душе эти люди знают, что высокий статус им не полагается. Сама биология говорит, что люди разные. Некоторые умнее, привлекательнее, хитрее, популярнее. Все знают, как женщины выбирают партнеров — они выбирают лучших. Все человеческие общества подчиняются распределению Парето — 20% (и это еще в лучшем случае) людей обладают высоким статусом, а оставшиеся довольствуются второсортной жизнью. Такова реальность.

Социализм обещает это изменить, и Маркс показал, что у социалистов для этого есть хороший план. Ленин воплотил этот план в реальность. Что он сделал? Уничтожил русскую аристократию и построил правящий класс из людей с низким статусом. Из рабочих, крестьян, евреев, латышей, украинцев. Ленин рекрутировал всех, кто был недоволен обществом Российской Империи. И это сработало невероятно успешно. Большевики — маленькая партия с маленькой поддержкой населения выиграли Гражданскую Войну и основали прекрасный Советский Союз. Ранний Советский Союз продвигал меньшинства, женщин, извращенцев, атеистов, культистов и просто ненормальных людей. Всех кроме разумных консервативных русских из хороших семей. Это же произошло и в Китае, где, например, 5 провинций, сформировавших южную монгольскую степь, были объединены в “Автономный район Внутренняя Монголия”; эту стратегию Стив Сейлер назвал “Объединяй и сдавайся”.

В коммунистических режимах была очень важна родословная. Люди, имевшие в предках кулаков, дворян или землевладельцев, не могли далеко продвинуться в Партии. Коммунисты доверяли только крестьянам и рабочим. Почему? Потому что только им и можно было доверять. Богатые или способные люди всегда обеспечат себе высокий статус в естественном обществе. Они всегда придут к успеху. Поэтому им нельзя доверять — для них ставки никогда не высоки. Наоборот, им нужно больше свободы, чтобы реализовать свои таланты. Но люди вроде крестьян пришли из низов общества. Они хорошо знают, что все, что у них есть, им дала Партия. И они будут лояльны ей до смерти, потому что знают — если коммунистический режим падет, их статус мгновенно упадет вместе с ним. Это же справедливо и для остальных групп, особенно для этнических меньшинств.

С последними немного сложнее, поскольку у них всегда есть туз в рукаве, позволяющий им повысить свой статус еще больше — независимость. Поэтому и Россия, и Китай после консолидации режима обрушились на меньшинства. Сталин очистил Политбюро от евреев, использовал Вторую Мировую, чтобы вернуть большую часть территории, принадлежавшей Царской России и установил российско-центричный режим — в Кыргызстане до сих пор говорят по-русски. Аналогично в Китае: немногие знают, что Культурная Революция включала в себя кровавые чистки в Монголии и уничтожение тибетских храмов. После этого коммунистическая партия превратилась в сильную, стабильную и плавно работающую машину. Советская экономика работала отвратительно и выродилась в коллапс всей системы. Но Китай показал, что центральное планирование ортогонально ленинистской политике. Китай, конечно же, это знал — он управлялся централизованной бюрократией тысячи лет. Ленинизм был только недостающим пазлом в системе.

Гений Ленинизма состоит в построении правящего класса с чистого листа и обеспечении его сплоченности за счет сознательного выбора низкостатусных людей. Такие люди будут лояльны партии — им есть, что терять. Это сработало настолько хорошо, что интеллектуалы всего мира восхищались им целый век.

Что в это время делал Запад? Тот самый Запад, смертельный враг мирового Коммунизма, возглавляемый Соединенными Штатами. Чем он ответил на Ленинизм? Посмотрите вокруг. Откройте Vox. Включите телевизор. Кто обладает высоким статусом на Западе? Женщины. Геи. Трансгендеры. Мусульмане. Чернокожие. Существуют даже движения, продвигающие инвалидов и толстых людей. Прогрессивизм — это гиперленинизм. Это Биологический Ленинизм.

Когда коммунизм захватил Россию и Китай, эти страны были все еще бедными и полутрадиционными обществами. В них было много полуголодных крестьян. Поэтому можно было собрать ленинистскую партию на основе классовой ненависти. “Никогда не забывайте классовую борьбу” — любил говорить Мао. “Никогда не забывайте, что вы были рабами, и больше не рабы благодаря мне” — вот, что он имел в виду.

На Западе к 1945 году, когда Соединенные Штаты установили на планете мир и порядок, экономика была слишком хороша — классовые противоречия больше не работали генератором лояльности. Пролетариат мог позволить себе машину и даже отпуска. Традиционное общество умерло, старая наследственная и землевладельческая элита тоже была мертва. Запад в 1960 году был богатым, индустриализированным меритократическим обществом, где статус зависел от талантов, производительности и природной предрасположенности войти в правящий класс.

Но либеральная политика продолжала быть хаосом. Элита не была сплочена — у них не было для этого никакой мотивации. Но сама мотивация всегда есть. Сплоченная элита может монополизировать власть и зарабатывать на обществе вечно. Призрак Ленина всегда рядом. И направление истории всегда поворачивается в направлении Ленина. Запад начал строить ленинистскую структуру. Неосознанно — это происходило, потому что стимул был у всех на виду, и наконец, медленно, но мы это поняли. Биоленинизм — это сущность Собора (термин Молдбага, описывающий совокупность институтов, продвигающих современную мейнстримную прогрессивную идеологию, в частности Прессу и Университеты).

В свободном обществе статус определяется природной производительностью. Значит, чтобы построить сплоченную ленинистскую элиту нужно рекрутировать людей с природно низким статусом. В любом обществе мужчины производительнее женщин. Они сильнее, работоспособнее, разнообразнее — более толстый правый хвост во всех чертах (больше гениев). У них есть мощный стимул — его обеспечивает природный рынок партнеров. Это и есть патриархат. Я не хочу слишком подчеркивать биологическую часть. Не все мужчины работают лучше женщин. В патриархате существует множество низкостатусных мужчин. Но ядро общества — это работа мужчин, и эти мужчины естественно построят общество, благоприятствующее мужчинам. Какие-то мужчины от этого выиграют, какие-то женщины — проиграют. Но природа ядра общества именно такая.

Итак, в 1960 году у нас был патриархат белых мужчин. Это абсолютно естественное состояние общества — в любом обществе с существенной пропорцией белых мужчин эти мужчины придут к власти. В основном это обосновано биологией, но также имеют значение социальный капитал и хорошие культурные практики, накопленные с 15-ого века. Белые мужчины просто лучшие управленцы. Они природно предрасположены к высокому статусу. Но природа приводит к беспорядочной политике. Нет никакой общественной ценности в осознании правды — ее видят все. Сигнальная ценность лежит во лжи. В противоестественном. Словами Молдбага:

… чепуха во многом более эффективный организационный инструмент чем правда. Все могут верить в правду. Верить в чепуху — это неподдельная демонстрация лояльности. Это политическая униформа. И если у вас есть униформа — у вас есть армия.

Или как говорят, китайцы “показывать на оленя и называть его лошадью”.

Суть в том, что нельзя построить сплоченный правящий класс из белых мужчин. Им не нужно быть лояльными. У них в любом случае все будет хорошо. Гораздо построить послушную и лояльную партию из других. Женщин. Чернокожих. Геев. Мусульман. Трансгендеров. Педофилов. Эти люди могут очень даже производительными по отдельности, но в естественном обществе, управляемом ядром из самых эффективных людей, т.е. в белом патриархате, они не будут иметь очень высокий статус. И если вы пообещаете им высокий статус взамен на лояльность — будьте уверены, они присоединятся к вам. Они мало, что могут потерять, но много — приобрести. Коалиция Бахромы, как называет ее Сейлер. Даже хуже — это коалиция всех, кто потеряет в статусе в более хорошо управляемом обществе. Это коалиция плохих людей. Буквальная какистократия.

Есть причина, почему в государстве так много злых толстых женщин. Куда они пойдут, если государство им откажет? У них ничего нет в жизни кроме членства в партийной машине Демократов. Партия дала им все, что у них есть, так же, как и коммунистическая партия дала все заурядному крестьянскому ребенку, сделав его заурядным московским бюрократом. Что говорить о враждебности мусульман и трансгендеров. Этих людей высылали или помещали в лечебницы вплоть до 1960-ых годов. Поэтому Американский Прогрессивизм их обожает. То немногое, что есть у этих людей, они получили благодаря покровительству Левых. Это дьявольская сделка: чем более отвратителен человек, тем более он ценен как член партии, тем сильнее будет его лояльность. Это то, что лежит в основе Первого Закона Ларри Остера о меньшинствах: чем хуже группа себе ведет, тем больше Левые ее любят.

Поэтому сегодняшние Левые — это те же Левые, которые в свое время восхваляли Советский Коммунизм. То, что они одобряют, привело бы в ужас любого Левого 1920-ых годов. Даже Левого 1950-ых. Но это все одно и тоже, все та же мотивация — построить сплоченный правящий класс, который монополизирует государственную власть. Раньше это была классовая борьба. Теперь это борьба гендерная и этническая. Этническая борьба работает в Америке потому что у иммигрантов не было своей территории, в отличии от России и Китая. Так что старая игра — дать меньшинствам высокий статус — работает даже лучше. Работает даже лучше, чем в ленинской России: Америка теперь имеет доступ к любому меньшинству на планете. Поэтому Левые импортируют столько сомалийцев сколько могут. Самое низкостатусное и неэффективное меньшинство на планете. Идеально.

Если вы думаете, что нельзя опуститься ниже трансгендеров и педофилов, то вы не понимаете, как это работает. Взгляните на эту статью: чернокожая женшина, осужденная за убийство ее четырехлетнего сына. Она отсидела 20 лет в тюрьме, потратив время на изучение социологии или что-то вроде этого. После освобождения, она подала заявку в Гарвард, который ей отказал. Прогрессивисты встретили это решение в штыки. Как можно!

Пройдите по ссылке и посмотрите на эту женщину. Посмотрите на ее лицо. Она ни разу не выразила никакого раскаяния. Она солгала в своей заявке в Гарвард. Она избавилась от тела и так и не сказала полиции, где находится тело ее сына! Она — абсолютный психопат. Никто в здравом уме не захочет иметь ничего общего с этой женщиной. Но в этом то и суть. В большинстве общество до 20 века она была бы убита, легально или нет. Но это именно тот человек, который по справедливости должен иметь самый низкий статус на планете — именно тот, кого Левые хотят видеть в своей команде. Вы можете рассчитывать на ее лояльность любой прогрессивной идее, всему, что ей скажет партия. И да, она получила степень доктора философии (PhD) в Нью-Йоркский университете. И вы можете быть уверены: в отличии от 97% докторов она получит постоянный контракт преподавателя очень скоро.

Это безумие, но оно работает. Работает как часы. Самые богатые части Америки — Калифорния и Нью-Йорк сегодня представляют из себя однопартийные государства. В Америке есть закон, обязывающий все крупные частные предприятия иметь квоты для женщин, чернокожих и извращенцев, которые знают, что этого не заслуживают, и потому они — невероятно верные политические комиссары. Более верные, чем официальные комиссары частных компаний в коммунистическом Китае.

Биоленинизм — невероятно мощный инструмент и вне Америки. Как и Советский Союз, имевший пятые колонны по всему миру из рабочих, формировавших марионеточные партии, так и у американского биоленинизма есть невероятно эффективные инструменты агитации.

США были единственной сверхдержавой на планете с 1911 года. Но это скоро изменится: Китай движется к экономическому равенству с США, Россия отращивает яйца, множество стран больше не следует курсу США. Юго-Восточная Азия теперь просто задний двор Китая. Поэтому теперь США проводит агитационные кампании по всему миру, пытаясь подорвать китайское и российское влияние. Я неплохо знаком с Китаем, для меня очевидно, что там делает США. Они обращаются к женщинам и геям, вдохновляя их стать пятой колонной. И это работает. Каждая статья о том, что Китай должен стать более прогрессивным (т.е. более американским) написана либо женщиной, либо геем.

Это статья просто приводит в ярость. Она об ускорителе частиц, который строит Китай. Китайско-американский журналист интервьюирует одного из руководящих ученых. Все, что та делает — критикует проект, рассказывая, что китайская цензура обрекает его на провал. Интервьюер этого не понимает. Что ты делаешь, разве ты не китайский гражданин?

Нет. Она уродливая тридцатилетняя женщина. Я хорошо знаю Китай: уродливые тридцатилетние женщины имеют не слишком высокий статус в сегодняшнем Китае. В отличии от Запада, где они выполняют роль добровольной полиции мыслей — вы даже не имеете права на них взглянуть. Так что, конечно же, любая китайская, российская, саудовская или индонезийская уродливая тридцатилетняя женщина, подверженная американской пропаганде, войдет в пятую колонну, подрывая независимость своей страны. Это работает и с этническими меньшинствами, чем тупее, тем лучше. Вы эксперт по Китаю в западном университете и хотите получить финансирование? Изучайте уйгуров и тибетцев. Это тупые и враждебные меньшинства. Они, конечно же, гораздо важнее старейшей цивилизации на Земле.

Во что эволюционирует Биоленинизм? И советский и китайский ленинизм сильно изменились за время своего пребывания во власти. Сталин сильно почистил партию, и после нескольких десятилетий, когда память о досоветской эре прошла, и власть партии была защищена, КПСС начала продвигать высокоэффективных русских мужчин. Которые не сильно огорчились распаду Советского Союза. Я думаю, у них сейчас все хорошо. Так и в Китае: сегодняшняя Коммунистическая Партия Китая больше не партия крестьян и рабочих. Это партия отличников. Лояльность больше не обеспечивается угрозой возвращения землевладельцев, собирающихся поработить их и их детей, она обеспечивается системой слежения следующего поколения и пропагандистским аппаратом. Заметим, что и Россия, и Китай оставили классовую борьбу в официальной идеологии, которую все должны были постоянно транслировать, чтобы не остаться без работы.

Но это именно то, что делает государство уязвимым для прогрессивистской атаки. Я недавно писал о том, что женщины и меньшинства имеют даже меньше власти в Китае, чем раньше, не говоря уже о извращенцах. В Китае нет политиков-геев. Это уже обеспечивает миллионы китайцев, которые предпочтут Прогрессивное государство. К этим людям и обращается Америка, она больше не продает демократию и свободную экономику китайскому среднему классу. Они больше не выглядят достаточно привлекательными, с тех пор как можно утверждать, что китайский средний класс живет лучше американского. Как минимум с меньшим количеством стресса.

Давайте предположим, что Американская Коалиция Бахромы не преуспеет в дестабилизации иностранных государств. Как ей эволюционировать? Россия и Китай перестали быть крестьянскими какистократиями несколько десятилетий назад. Но у них уже есть по сути однопартийная диктатура и века авторитарной традиции, на которую можно опереться. Америку отделяют 20 (если не 10) лет от однопартийного режима, у нее есть традиция состязательной демократии, которая осложняет остановку Левых. Даже при остановке, идеология уже здесь. В лучшем случае, Демократический однопартийный режим получит своего Сталина, который очистит страну от агитаторов и стабилизирует режим. Тогда мы получим замороженную риторику 2020 года в качестве государственной религии: женщины священны, о них нельзя даже шутить, Ислам — религия мира, трансексуалы получат право переписывать свои свидетельства о рождении. Это не окей, быть белым. Белых мужчин допустят к управлению страной, но они должны повторять все это по 5 раз в день лицом к Великому Зимбабве.

Или Бразилификация разрушит экономику, и все полетит в ад. Пожалуй, это более вероятно.

***

Биоленинизм, шаг первый

Я кое-что написал вчера в Твиттере. 280 символов чувствуются гораздо лучше.

The supreme aspiration of every man alive is to be rich, to earn “Fuck you money”. Early Parliamentary systems were arranged so that only rich people could participate in politics. What happened? They spent most the time telling “fuck you” to each other.

— Spandrell (@thespandrell) December 12, 2017

Главное желание каждого живущего мужчины — быть богатым, заработать “Fuck you money”. В ранних парламентских системы участвовать в политике могли только богатые люди. Что случилось? Они потратили большую часть своего времени, посылая друг друга.

Война Бронзового Века сводилась к великим лордам, которые разъезжали на колесницах, стреляли лука и затем спешивались и вступали в Дуэль. Ранние Самураи поступали также. Они разъезжали на лошадях, выкрикивая свое имя, свой дом, свою родословную.

Но в конце концов кто-то догадался, что выиграть войну — очень выгодно. Так что он просто собрал армию простых людей, дал им дешевое оружие, дешевые щиты, вдолбил им в головы железную дисциплину. И они выиграли. Дисциплинированная команда всегда выиграет даже самого талантливого мужчину.

Теория демократии состояла в том, что богатые люди, обладающие роскошью получить политическое образование и финансовым интересом в государстве, изберутся, будут представлять своих избирателей, переизберутся, если они хорошо справились с работой, или будут заменены, если нет. Но законы принимаются большинством голосов. Так что скоро кто-то понял, что собрать большинство голосов — очень выгодно, и начал тратить деньги, чтобы найти путь управлять половиной парламента. Так мы получили политические партии.

Политическая партия сильно отличается от политика. Политической партии не нужны богатые люди. Их деньги приветствуются, но богатые люди не склонны к лояльности. Они могут позволить себе иметь индивидуальность. В качестве политических лидеров, политики — ваши служащие. Вам не нужен слишком квалифицированный и компетентный персонал. Он должен быть лояльным, послушным, и быть способным избраться. Неплохо будет, если он сможет говорить. Хорошо смотреться в телевизоре. В общем то, это все.

Вам нужны лояльные люди, которые проголосуют так, как вы им скажете. Верность мужчины или женщины зависит от их возможностей. Идеальный политик — это человек, у которого больше ничего нет. Тот, для кого быть политиком — лучшее, что с ним может случиться. Тот, кто точно знает, что если он покинет партию — его статус упадет. Например, Марк Рубио. Уж ему то лучше играть свою роль.

Любая система, управляемая политическими партиями, всегда будет двигаться налево. Их бизнес-модель основана на низкостатусных людях, работающих на партию. Очевидно, партии должны дать что-то взамен. Они должны мотивировать избирателей голосовать за них. Обещание простое: вы, низкостатусные люди, помогайте нам, голосуйте за нас, подчиняйтесь нам, и мы дадим вам высокий статус. Не голосуйте за нас, ослушайтесь нас, позвольте правым победить — и вы останетесь с низким статусом.

И левые выиграют, они всегда выигрывают, потому что лучше организованы, лучше формируют большинство по сравнению с богатыми ублюдками, у которых нет причин кооперироваться. Высокостатусные люди проигрывают в политике уже 300 лет. Ну и что? Они все еще богаты. Жизнь все еще хороша. Да, налоги стали выше. Женщины несравнимо более надоедливы. Зато они более доступны. Кому какое дело. Сын восходит.

Левые всегда выигрывают. Но как только они выиграли, они получают высокий статус. Теперь они стараются убедить всех, что на самом деле, у них нет власти. Нет, силы Реакции не дремлют! Мы должны продолжать борьбу! 80% энергии Левых уходит на создание пропаганды о том, что на самом деле миром правят Правые. Когда Левые установили налоги в 90%, они все еще разговаривали, как будто жили в мире Чарльза Диккенса. После 60 лет феминизма, положительной дискриминации, евреев во всех эшелонах власти, Левые 2017 года одержимы “системным расизмом”, “токсичной мужественностью” и “антисемитизмом”. Да, конечно.

Но Левые уже 200 лет как во власти. Когда они получили власть, они начали упиваться высоким статусом, за который так долго боролись. Естественно, они потеряли дисциплину, после чего появилась партия еще более радикальных Левых, которая и выиграла. И так далее. Ктулху всегда плывет налево. Там и лежит власть.

Сначала они захватили электоральную систему. Можно сказать, это самое легкое. Но власть находится не только в парламенте. Разделение властей реально, или как минимум было реальным. Парламент может принять закон. Исполнительная власть может отложить или проигнорировать его исполнение. Судья может найти или выдумать изъян в законе и заблокировать его. Нет смысла иметь большинство в законодательных органах, имея возможность принимать законы, если их нельзя использовать на практике. Власть — это власть абсолютная, или это никакая ни власть.

Но если есть воля, то путь найдется. И всегда найдется кто-то с волей к власти. В конце концов, Левые нашли путь. Точнее, два пути. Оставайтесь с нами.

***

Ленинизм и Биоленинизм

Мы остановились на ранней эволюции западной либеральной парламентской системы. В экономике существует великолепная концепция, называемая “Невидимой рукой”. В свободной среде, если есть возможность заработать денег, то ей кто-то воспользуется. Этот же принцип работает и в политике: в свободной политической среде, если есть власть, которую можно взять, то кто-то найдет способ ее взять. Экономика и политика на самом деле очень похожи.

В экономической теории есть аспект, называемый “Теория фирмы”. Почему существуют корпорации? Почему мы все не можем работать на себя? Примерно так было во времена средневековых гильдий. Почему сегодня мы все рабы гигантских корпораций?

Существует много ответов, но стандартная теория заключается в том, что фирмы существуют из-за “трансакционных издержек”. В свободном рынке индивидуальные экономические субъекты не слишком друг другу доверяют и имеют на это причины. Вокруг слишком много людей, невозможно точно знать, кто хороший, а кто нет. Иерархическая фирма устанавливают общественные отношения и выстраивает структуру доверия и ответственности, которая делает экономическую деятельность более предсказуемой и безопасной.

Стандартная либеральная теория политики гласит, что все политические субъекты работают на себя. Но, сюрприз-сюрприз, политические фирмы, т.е. политические партии оказались более эффективными в политической деятельности чем отдельные индивиды. Как корпорации склонны искать определенный тип человека, отличный от старого самозанятого ремесленника, так и политические партии выбирают определенный тип людей. Тех, кто исполняет приказы, тех, кому можно доверять. Это было зерно Ленинизма, и как же оно с тех пор выросло.

Фирма или любимая организация не имеет ограничений на размеры, до которых она может расти, и количество вещей, которыми она может заниматься. Государство — это банда, которая затем превратилась в армию, которая в свою очередь покорила территорию, поскольку банда не только пила пиво и грабила караваны. В конце концов она выросла в государство, которое делает, можно сказать, все. Китайская история предоставляет множество примеров. Или, более близкий пример: Британская Ост-Индская компания. Начав с торговли специями, она дошла до управления свыше 400 миллионами людей. Почему? На каждом новом этапе можно было заработать на порядок больше денег.

Это случилось и с партиями, начавшими формироваться в 19-ом веке. Партии создавались для сохранения власти в парламенте. Но если у нас есть машина для захвата власти, зачем останавливаться? Много власти лежит и за пределами парламента, чтобы там не говорила конституция. Для начала есть исполнительная и судебная власти. Также есть пресса — власть формировать мнение. Есть образование — власть формировать детские умы и их общественные отношения на протяжении всей юности. Существует множество социальных групп, и во всех есть власть, за которую можно бороться. Почему бы не взять и ее? Если есть власть, которую можно взять, ее кто-то возьмет. Цель либеральных революций была проложить путь к захвату власти.

И, сюрприз-сюрприз, люди начали пытаться ее захватить. Как и магическая невидимая рука, выстраивающая эффективную экономику, если ей не мешать, невидимая рука политики выполняла свою работу. Экономические фирмы были выстроены вокруг погони за прибылью, и они выросли в акционерные общества. Политические партии были выстроены вокруг рекрутирования низкостатусных или скомпрометированных (потенциально низкостатусных) людей и обещания доставить высокий статус своим последователям и избирателям после того как власть будет взята.

Все мы знаем, как эволюционировали эффективные, сложные, ориентированные на прибыль механизмы. Либеральная политика тоже была этим первобытным супом, где ориентированные на власть механизмы пытались эволюционировать. Социализм. Он всегда был рядом, но Маркс опубликовал Манифест Коммунистической партии в 1848 году, когда либеральные революции убивали монархии по всей Европе.

Социализм отшлифовал либеральную политику также, как двойная запись — бухгалтерский учет. Основа электоральной политики — обещание высокого статуса низкостатусным людям. Маркс, будучи полуассимилированным евреем, не осознавал скрытого лицемерия принявшего его общества, не понял шутки либерального эгалитаризма и просто довел его до логического завершения. Дети, так нельзя делать. Надо понимать шутки. Но Маркс не понял. Свобода и Равенство? Отлично, отменим частную собственность. Погодите-ка. Серьезно? Отменим частную собственность?

Он не мог быть серьезен. Нет, правда. Частная собственность. Это не просто основа цивилизации. Даже у племен, незнакомых с земледелием, она есть. Даже у обезьян. Насколько безумным надо быть, чтобы предложить отменить частную собственность? Кто присоединится к такому движению? На самом деле, множество людей. Капитализм — невероятное по своей важности открытие. Он изменил как работает общество. Он изменил типы людей, которые обладают высоким статусом и низким. При капитализме правят торговцы. И многие люди оказались от этого не в восторге.

I guess you think that "capitalist" is an insult. Perhaps if you were capable of being successful at it, you wouldn't hold that viewpoint. Just a guess…. https://t.co/yUVVa0zJwi

— Dr Jordan B Peterson (@jordanbpeterson) January 8, 2018

Я полагаю, вы думаете, что “капиталист” — это оскорбление. Возможно, если бы вы были способны преуспеть в капитализме, вы бы так не считали. Просто догадка.

Но некоторые люди не способны преуспеть в капитализме. Это не так легко. Как вы знаете, люди — разные. Они не виноваты в том, что внезапно какой-то местный еврей, который и правильно разговаривать толком не умеет, преуспел в зарабатывании денег. И внезапно его статус оказался в 1000 раз выше чем их, в то время как всего 100 лет назад они бы были достойными членами феодального общества, а еврея бы презирали и ненавидели. Неприятно, когда у вас что-то не получается. Так что да, люди были возмущены. И социализм работает именно с этим возмущением.

Конечно, социализм мог и не призывать к абсолютной отмене частной собственности. В конце концов, она была даже при феодализме. Можно было просто требовать прогрессивных налогов, распространенного велфера и тому подобного. Но зачем быть умеренным, когда это не играет никакого значения? Политической партии не нужно выполнять обещания — особенно левой. Левая партия по определению сражается с истеблишментом; если она не может выполнить обещания, то всегда можно обвинить власть имущих. Или имевших. Инерция реальна. Людские воспоминания могут быть неаккуратны, особенно если есть хороший стимул их не обновлять.

Политическая партия может безнаказанно лгать; политическое движение, т.е. туманная и зачаточная версия партии, может безнаказанно убивать. Оно не связано никакими обязательствами. Ему не нужно быть умеренным, не нужно даже быть осмысленным. Ему нужно только рекрутировать идейных людей. Радикализм приносит больше лояльных последователей чем умеренность. Почему? Умеренные, нормальные, вписанные в общество люди имеют больше возможностей. Им не нужны безумные планы. Они могут получить работу и жить нормальной жизнью. У неблагоразумных, неприспособленных и странных людей возможности ограничены. Пойти в партию, предлагающую отмену того, что делает возможным само общество — их лучший шанс на высокий статус. Так почему бы и нет. Да здравствует Коммунизм!

Существует много вариаций радикализма и неприспособленности. Некоторые люди действительно просто не созданы для жизни в капиталистическом обществе, и в этом нет их вины. Писатели, журналисты, заурядные юристы. Реки чернил потрачены на описание невероятной левизны интеллектуалов. Что странно, учитывая, как в реальности с ними обошелся коммунизм. Но и капитализм дает высокий статус абсолютно противоположному типу людей — торговцам, и интеллектуалы это ненавидят. Они прирожденные социалисты. Ярые социалисты.

Очевидно, что естественная аудитория любого политического движения — это люди, которые выиграют в великой игре с нулевой суммой человеческого социального статуса, если это движение придет к власти. Но это не совсем так, хотя бы потому, что нельзя знать наверняка, что тогда случится. Ранние социалисты не имели ни малейшего понятия о том, что будет, когда они придут к власти. Они говорили, что знают, но никто не может знать будущее. Неопределенность — это константа в человеческой жизни. Все утверждения, что это не так — чушь, или, научно говоря — сигнализирование.

Что реально, так это настоящее. Естественная аудитория любого оппозиционного движения — люди, которые проигрывают в игре человеческого социального статуса прямо сейчас. Они возмущены и озлоблены, и они сделает все, чтобы расшатать текущий порядок. И у них есть на это причина. Жизнь коротка, и только одна. Никто не хочет низкого статуса. Его последствия крайне неприятны. Проигрыш в иерархии означает менее качественных партнеров — если они вообще будут. Конечно, все эти интеллектуалы были озлоблены и готовы поддержать любое движение, обещавшее им уничтожение капитализма и злых жирных котов. Даже если это стоило им всего хорошего, что у них уже было в жизни. Это только раззадоривало.

Восприятие проигрыша субъективно. Некоторые люди просто неадекватны, они не будут удовлетворены пока у них не будет абсолютной власти и гарема из двухсот женщин. Политические движения склонны иметь непропорциональное количество таких людей, помимо тех, кто действительно проигрывают и в этом не виноваты. Другие люди проигрывают, потому что приняли плохие решения, например изучали кукловождение вместо чего-то полезного. Они проигрывают, и это их вина, но они ничего не могут с этим сделать, и поэтому идут в оппозицию.

Смысл не в том, из кого состоит оппозиция. Смысл в том, что в демократии у оппозиции есть реальных шанс взять власть. Ей это позволяют. Ее к этому подталкивают. Поэтому любой умный политик найдет способ организовать этих людей. Так же, как и любой умный торговец найдет способ заработать. Всегда кто-то найдется — это обеспечит эволюция.

И озлобленные победят, потому что движение вверх — очень сильный мотиватор. Надежда действительно побеждает страх. Люди с шансом выиграть в статусе всегда переиграют людей, которые просто пытаются сохранить то, что у них есть. Для этого уже предначертано множество путей. В “свободном обществе” политика всегда движется налево. Всегда.

Конечно, степень с которой она движется налево зависит от степени свободы политического процесса. Первая этап — законодательная власть, самая доступная. Но во властной структуре есть и другие части. Бюрократы, юристы. Пресса, генерирующая для них темы обсуждения. Образовательная система, воспитывающая их и их детей. Очевидно, что для получения абсолютной власти недостаточно парламента — нужно захватить и все остальное. И это сложнее, чем подчинить себе депутатов. Мы видели процесс, который двигает политиков влево: политической партии нужны лояльные люди, исполняющие приказы; низкостатусные люди более склонны быть лояльными ввиду их ограниченных возможностей. Но бюрократов и судей сложнее контролировать. Они как минимум умнее. Они и должны быть умнее — у них есть реальная работа. Государства стараются нанимать умных людей в качестве бюрократов и судей. Китай нанимает их (в Китае вдвое больше губернаторов чем судей, Китай никогда не верил в разделение властей) через знаменитую, сложную систему экзаменов. В большинстве стран бюрократов все еще нанимают через экзамены. Не говоря уже о судьях и юристах. У них должен быть определенный уровень.

Как контролировать этих людей? Это нельзя делать открыто, как можно с политиками. Их нельзя контролировать через формальную политическую партию. Это запрещено. Это важный момент: как обеспечить слаженную работу неизбираемых органов с избираемыми? Здесь Левая Машина Власти разделяется на две части. Я называю эти ветви левых Формальным Ленинизмом и Распределенным Ленинизмом, которые по историческим причинам превратились в классический ленинизм и биоленинизм. Исторически это хорошо ложится на то, что Молдбаг назвал Англо-Советским расколом.

Левые в России наступали медленно, но верно на протяжении долгого времени. Россия формально была абсолютной автократией, управляемой Царем. Но в 19 веке страна стала посвободнее и в ней начался капитализм. И с его наступлением росло количество людей, которые не справлялись с жизнью при капитализме. Люди вроде Достоевского. Россия не имела в них недостатка. Я бы сказал, что в России было непропорциональное количество левых, потому что капитализм не развивался органично, как в Нидерландах, он резко вторгся в традиционное и набожное общество. Конечно, все эти люди, веками бывшие смиренными Христианами, не могли наслаждаться свободой строить заводы и зарабатывать деньги. Они ее ненавидели. Россия породила множество левых, самых безумных левых, еще до наступления электоральной политики.

Затем пришел Ленин, устроил переворот и захватил власть. И что он сделал потом? Он хотел абсолютной власти. Ее хотели все, но у Ленина хватило смелости и воли ее добиться. Ленин сделал невозможное. Он объединил весь правящий класс в политическую партию. Судьи, бюрократы, учителя, прессу. Все вошло в партию. Коммунистическую партию. Политические партии были способом обеспечить дисциплину и организованность в электоральной политике. Ленин расширил эту идею до каждого органа власти в России. И это сработало. Сработало как часы. Это было нелегко. Потребовалась длинная и кровавая война. Потребовались длинные и кровавые чистки. И еще больше чисток. Абсолютный террор общества. И еще больше чисток. Но после примерно 20 лет Сталин этого более или менее добился. Он достиг абсолютной власти. Он контролировал партию. А партия контролировала все остальное.

Это и есть Классический Ленинизм. Если вы хотите знать о нем больше — есть много литературы. И прямо сейчас есть Китай, где работают те же принципы. Больше того, Си Цзиньпин закрутил гайки там, где Коммунистическая Партия Китая их ослабила десятилетия назад. Суть Ленинизма в том, что после того как абсолютная власть достигнута левые останавливаются. Страна больше не движется влево. Больше нет новых идей. Больше не нужно обращаться к низкостатусным людям и использовать их для захвата государства. Ничего такого. Непрестанно наступающее левое движение — лишь средство для достижения цели. Цель — это власть. Когда власть достигнута, левое движение растворяется. Оно не исчезает, оно оставляет некоторый остаток — государства всегда стараются сохранить идеологическую преемственность с тем, что оно говорило в самом начале. Китайские императоры подавали это как почитание родителей и их идей, но в основном это была инерция.

Но этого не случилось в Западной Европе и Северной Америке. Ни одна левая партия не достигла абсолютной власти на Западе. Этого не случилось, и не из-за недостаточных усилий, просто так вышло. Ответить на это может моя предыдущая теория. Страны с более медленным развитием капитализма порождали меньше озлобленных неудачников, аграрные империи не были внезапно заброшены в современность. На самом деле, это не моя теория, но я не помню, где я ее прочитал. Как бы то ни было, успех Ленинизма в России и Китае зависел и от простой удачи. Ленин легко мог не суметь взять власть, он мог проиграть гражданскую войну, он мог остаться без денежного потока евреев с Уолл-Стрит. Не было бы ни Советской России, ни Коммунистического Китая. Но они случились, и социализм в любом случае был очень силен в этих странах.

Что же тогда случилось на Западе? Был один человек, которой об этом очень глубоко думал. Очень долгое время. В основном потому, что сидел в тюрьме, и у него было достаточно времени изучить проблему. Я говорю об Антонио Грамши. Он был коммунистическим агитатором в Италии, которого Муссолини приговорил гнить в тюрьме. Тогда он задал себе хорошие вопросы. Почему он здесь оказался? Почему он проиграл? Чертов Ленин осуществил coup d’état, победил, и пришел к власти. Я же гнию в тюрьме. Что же пошло не так?

Выдвинутая им идея имела огромное влияние. Она заключалась в следующем: властная структура всегда хочет оставаться властной структурой, нельзя просто так ее выкинуть и заменить своими людьми. Озлобленных ублюдков, готовых голосовать за отмену самой основы общественной жизни (собственность), может оказаться недостаточно, чтобы выиграть в электоральной политике, особенно в относительно процветающих западных странах. В таких странах чтобы добиться абсолютной власти, нужно колонизировать властную структуру очень медленно. Нужно воздействовать на разумы. Нужно изменить культуру. Звучит очень эзотерично и спиритуально, но это не так. Грамши утверждал, что брать власть нужно через прессу и образовательную систему, и медленно, но верно проделывать в каждом институте, обладающем хоть какой-то властью, то же, что и в политической партии. Политические партии нанимают лояльных низкостатусных людей. Попадите в директора каждой школы, газеты, департамента, судебной коллегии. И сделайте то же самое. Создайте распределенную подпольную ленинистскую партию. Расширяйте ее, пока не захватите абсолютно все.

Звучит легко? Нет, звучит адски сложно. Так и было. Но не совсем; эффект масштаба работает и в этом случае. Парень знает парня, который знает парня… Великое открытие 20-ого века была не атомная энергия. Это была энергия клик. Несколько людей во власти, работающих вместе — самая могущественная сила во Вселенной. Они могут превратить ложь в правду. Они могут превратить туалеты в произведения искусства, женщин — в солдат. Они могут все. Социалистам легко удалось захватить прессу; все журналисты — прирожденные социалисты. Сообразительные ребята, умеют хорошо писать и совсем не умеют зарабатывать деньги. То же справедливо и про учителей. Учителям платят не так много, а ведь это очень утомительная работа. Зачем кому-то идти в учителя? Ради великого триумфа социализма, конечно.

После того как социалисты колонизировали образовательную систему грамшианская распределенная ленинистская партия выполнила почти все, что нужно. Школы — это пересечение многих центров власти. Монтескью, должно быть, считал себя невероятно умным, когда придумал, что законодатели, бюрократы и судьи должны быть разделены и находиться в постоянном конфликте. Да, но куда они посылают своих детей учиться? В одни и те же места. И что же, вы надеетесь, что судьи, бюрократы, законодатели, учителя, журналисты, банкиры и индустриалисты, выросшие вместе, будут одиночками в объединенном правящем классе? Вы надеетесь, что они создадут систему сдержек и противовесов? Это не может сработать. Это и не работает. Они женятся друг на друге, посылают своих детей в одни и те же школы. Да, они надевают маски и играют в политическом театре, или Кабуки, как почему-то любят говорить американцы (будто Кабуки — это притворство, а остальные театры — нет), но они — эндогамный правящий класс, и они это знают.

Программа Грамши называлась Долгий Марш Через Институты. Медленная, но верная Культурная Революция. Она была завершена в большинстве западных стран к 1960-ым годам. И все мы знаем, что случилось потом. Возможно, изначальный план Грамши был захватить власть классическим ленинским способом — диктатурой пролетариата и чем-то таким. Но этот корабль приплыл в Западную Европу. Рабочие были богаты. Они могли позволить себе машины, дома, отпуска во Флориду или Испанию. Их невозможно было мотивировать казнями капиталистов и перераспределением собственности.

Итак, партия была готова. К 1960-ым годам клики социалистов, более или менее связанные с формальными социалистическими партиями, владели большинством школ, газет, госорганов, судов и парламентов. Но их всех нужно было держать вместе, держать лояльными и послушными. Ранний классический способ состоял в использовании неудачников капитализма, т.е. рабочих и склонных к бюрократии людей, пообещав им высокий статус после революции. Это неплохо работало целый век, от 1848 до 1948 года. Социалисты покорили половину мира, и были в шаге от власти в большинстве западных стран. Но к 1960 году понадобилась новая идеология для обеспечения мотивации и лояльности.

Левые оставили структуру: пообещали высокий статус низкостатусным людям. Но изменили содержание, адаптировав его к новым временам. Западное общество 1960-ых сильно отличалось от общества 1860-ых. Оно было богаче, более равным, более приятным для жизни. Всего 8 часов работы в день, машины и телевидение, доступные девушки и море вечеринок. Не было никакого смысла в коммунистической революции. Была анти-вьетнамская “революция” 1968 года, но на самом деле это была просто очень большая вечеринка. Просто было круто называть ее революцией. Молодежь 1968 года сейчас во власти, и они не отменили частную собственность.

Но, повторюсь, левый электорат — это не какой-то определенный набор людей. Это живой мемплекс. Вирус, эволюционирующий для концентрации власти, адаптирующий идеи, которые в этом помогают, и отбрасывающий остальные. Экономический социализм, организующий бедных, больше не работал на Западе. Но сам принцип был верен; оставалось только найти новых низкостатусных людей. И такие всегда найдутся: статус — это игра с нулевой суммой. Кто-то всегда наверху, а кто-то — внизу. Даже в эгалитарных обществах. Социализм заставил западные общества стать более эгалитарными и приятными. Но даже в лучших из миров всегда есть низкостатусные люди. Даже если вы перепроектируете общество, обеспечив полное равенство возможностей, даже если вы проведете революцию, уничтожите все существующие иерархии и построите новые. У кого-то всегда будет низкий статус.

Потому что всегда есть биология. Есть люди высокие, а есть — низкие. Красивые и уродливые. Стройные и толстые. Приятные и мерзкие. Крутые и неловкие. Умные и тупые. Принимающие хорошие решения и принимающие плохие. Законопослушные и с криминальными наклонностями. Вторая категория в каждой паре всегда и везде будет ниже статусом. Даже при Советском Коммунизме при командире Троцком. Некоторые люди просто плохи. Так работает генетика.

Левым повезло: даже после достижения благоденствия, даже после исчезновения рабочего класса, им есть с чем работать, есть что использовать для прихода к абсолютной власти. Левые начали агитировать и требовать высокого статуса для людей африканского происхождения. Евреев. Одиноких женщин. Наркоманов. Шлюх. Толстяков. Геев. Лесбиянок. Агрессивных мусульман. Инвалидов. Идиотов. Психически больных. Трансгендеров. Для всех низкостатусных людей в западном обществе. Людей, которые сохранят низкий статус при любом обществе. Они просто плохи. Они не продуктивны. Не по своей вине. Люди рождаются высокими и низкими, умными и тупыми, сопереживающими и психопатами. Кто-то смиряется, а кто-то исполняется жадности и жажды власти. Такова реальность.

Так Долгий Марш Через Институты, который Грамши видел как способ Коммунистической Партии Италии прийти к власти, повторив подвиг Ленина, породил совершенно другой тип ленинистской системы, распределенный и неформальный вместо объединенного и формального. Новый тип продвигал отбросы общества вместо угнетенного по Марксу пролетариата. Маркс не был хорошим человеком, но он хотя бы попытался придать своим идеям осмысленность. Написание Капитала было непростой работой. Но это была случайность того времени. Левая идеология не должна быть осмысленной. Она должна выигрывать, добиваться своих целей.

Хотя бы в небольшой степени. Сам факт того, что мы имеем Биоленинизм как принцип организации всех центров власти на Западе, и то, что со временем он становится все хуже и хуже, объясняется тем, что он не совсем выигрывает. Выигрыш — это концентрация власти. Это достижение абсолютного контроля. То, что сделал Ленин. Ленин, или точнее — Сталин, стабилизировал содержание левой идеологии. Ктулху перестал плыть налево. Но на Западе Атлантический Ктулху плывет уже веками, становясь все безумнее с каждым днем. Его некому остановить. У нас есть Собор, неформальная распределенная ленинистская партия, обеспечивающая правильных людей во власти. Но у нас нет Сталина. Нет Си Цзиньпина. Нет даже жалкого Путина.

Почему? Хороший вопрос. Неписаная конституция английской политики очень прочна. Английская свобода. Только Оливеру Кромвелю удалось укротить этого зверя, давно и ненадолго. Запад — это вассальная империя США, а США плохо сочетается с абсолютизмом. Но он близок, очень близок — ставки слишком высоки. Если есть путь к власти, к ней кто-то придет. И все, что ему, или вероятнее ей, нужно сделать это сказать: дайте мне власть, или все вы, злые толстые женщин с искусственно созданными государственными работами, иностранцы, живущие за счет госбюджета, просто неприятные и нездоровые люди, все вы, дайте мне власть, или мы вернемся в 1959 год, когда было окей быть белым, и вам всем придется застилать свою постель, убирать свою комнату, и работать на настоящей работе. И вы все будете сами по себе.

Как долго это займет? Не слишком долго.